Когда ему в тот сорок горький год... - Памяти Михаила Булгакова (ст.: В. Егоров)
Памяти Михаила Булгакова
Вадим Егоров Когда ему в тот сорок горький год пришла пора предсмертный вздох содеять, к нему явились Воланд, и Фагот, и пятый прокуратор Иудеи. Соскучившись по жизни кочевой, храпели кони несказанной масти и Воланд прошептал: "Мы ждем Вас, Мастер", а Мастер не ответил ничего. Ах, боги, нагулявшиеся всласть, царующие праведно и грозно - как поздно вы приходите, как поздно, к тому, кто даровал вам вашу власть! Где были вы, всевидящий Мессир, в кого и как свое вонзали жало, когда он был и наг, и бос, и сир, да – был и наг, и бос, и сир, и жалок? Когда полуживой от подлых кар, о помощи взывал он – вот в чем суть-то! – к тому, кто тасовал людские судьбы, как будто тасовал колоду карт. О, как она незыблемо стара, разыгранная Господом мистерия, в которой процветают подмастерья, в которой прозябают мастера, и бесполезно машут кулаком, и опускают высохшие лица... Проклятая – она так долго длится, а до финальной сцены далеко! Прощайте, Мастер, - мир Вам и покой! Вернуть бы Вас – но Вы неуловимы, как тот закат, в который над Москвой плыла гроза, как над Ершалаимом. Грома гремели, небеса разъяв, и мрак гулял в его остывшем теле, когда над ним плащи свои воздели единственные верные друзья. Они явились, смерть его поправ, ему неся иную жизнь и имя – и он восстал. И он пошел за ними. И он покинул нас. И он был прав.