В году далеком сорок первом... - Роскошь бедных (ст.: Е. Евтушенко)
Роскошь бедных
Евгений Евтушенко В году далёком, сорок первом, пропахшем драмой, я был мальчишкой бедным-бедным в шапчонке драной. В какой бы ни был шапке царской и шубе с ворсом, кажусь я мафии швейцарской лишь нищим с форсом. Как бы в карманах ни шуршало, для подавальщиц я вроде драного клошара неподобающ. Перрон утюжа, словно скатерть, тая насмешку, носильщик в жисть мне не подкатит свою тележку. Когда в такси бочком влезаю, без безобразий, таксист, глаза в глаза вонзая, бурчит: "Вылазий!" Сказала девочка в Зарядье: "У вас, мущина, есть что-то бедное во взгляде... Вот в чём причина!" И я тогда расхохотался. Конец хороший! Я бедным был. Я им остался. Какая роскошь! Единственная роскошь бедных есть роскошь ада, где нету лживых морд победных и врать не надо. Единственная роскошь бедных есть роскошь слова в пивных, в колясках инвалидных, с присвистом сплёва. Единственная роскошь бедных есть роскошь ласки в хлевах, в подъездах заповедных, в толпе на пасхе. Единственная роскошь бедных - в трамвае свалка, зато им грошей своих медных терять не жалко. А если есть в карманах шелест, всё к чёрту брошу, и я роскошно раскошелюсь на эту роскошь. Умру последним из последних, но с чувством рая. Единственная роскошь бедных - земля сырая. Но не дают мне лица, лица уйти под землю. Я так хотел бы поделиться собой - со всеми. Всё, что я видел и увижу, всё, что умею, я и Рязани, и Парижу не пожалею. Сломали кости мне на рынке, вдрызг избивая, но всё отдам я Коста-Рике и Уругваю. От разделённых крошек хлебных и жизнь продлится. Единственная роскошь бедных - всегда делиться.